сегодня день воздушного флота россии. и день явления кришны)
*Кришна представляет абсолютное значение жизни, которое находится в основе
мироздания за пределами всего*(с)
а еще сегодня акрукс в марсе. и так как эта звезда в свое время меня буквально
гипнотизировала, то будей сегодня сказка про нее. вернее - про него.
итак.
Акрукс (Acrux) - аббревиатура от латинского A(lpha) + Crux - "Альфа Креста".
Неподвижная звезда, альфа Южного Креста.
При совпаде с Марсом натив обладает хорошими умственными способностями, обычно отличается живым умом; религиозностью, проявяющейся в необыкновенной доброте, привлекательности для окружающих, прямоте и искренности, в неприятии несправедливости; приняв какое-либо решение, человек последовательно претворяет его в жизнь.
Акрукс называют звездой защиты и спасения в бедствиях, считая его показателем необычайной духовности, высокого духовного взлёта, самопожертвования, в результате чего к человеку приходят мудрость и понимание. Акрукс даёт человеку любовь со стороны животных, растений, вообще живых существ. Любовь и уважение иностранцев, невообразимые способности к изучению языков. Способствует очень далёким поездкам.
Но считается, что человек, у которого Акрукс сильно выражен, не может найти понимания среди своих близких, родственников, испытывает непонимание и отчуждение с их стороны.
сказка про акрукс (Кроу)Кроу почти всегда в дороге, всегда в гостях.
Домой он заглядывает каждый раз, как судьба подводит его дорогу к знакомым дверям, давно уже не пытаясь ускользнуть от встречи. А ведь когда-то... когда-то, когда он только заполнял резерв своих сил и лечил незаживающее, он так старательно не возвращался!...
Впрочем, это не выход. Как только ты перестаешь считать одно место домом, тебя тут же начинает искать другой дом. И находит. И всё повторяется сначала.
Поэтому Кроу больше не лечит собственных ран и не беспокоится о том, что они не могут закрыться. Не суть.
Он улыбаетс ветру, дороге и ощущению жизни: он чувствует ее всю - солнце, ветер, растения, насекомышей, птиц, зверьков разной степени дикости, людей. Кроу идет по миру как хозяин - вот только власть ему дана исключительно над тем, что ему не принадлежит. Под его пальцами затягиваются раны деревьев и расцветают цветы, ему поют птицы и светит солнце, на него ни разу в жизни не напало ни одно животное, к нему испытывают симпатию люди...
Кроу знакомится в дороге, помогает почти незаметно, но всюду, где он появляется мир становится спокойнее и счастливее.
Пока он удерживает себя от того, чтобы сказать: "моё".
...
Когда что-то начинает принадлежать ему, сказка заканчивается резко и навсегда - теперь в ответ в лучшем случае Кроу достается ледяное безразличие, а обычно - раздражение и неприятие.
Когда он был ребенком, он думал, что это из-за него, что это он виноват в том, что к нему нельзя относиться хорошо. Что это он не заслужил другого имени, чем "эй,ты!".
Здравый смысл позволил ему не сойти с ума, пока он рос, и дело ограничивалось его семьей. Но потом... когда он только-только начал видеть других людей, общаться с ними, вот тогда он и сошел с ума. Потому что сценарий был одинаковым: каждый, любой незнакомый, к какому бы виду он ни принадлежал, даже если это был какой-нибудь комнатный фикус, просто расцветал симпатией при первых признаках внимания со стороны Кроу. И измотанный вечным недовольством мальчишка, разумеется, с ликованием тянулся навстречу, каждый раз надеясь - вот, оно, моё, моё, которое меня не прогонит, кому я не буду мешать, кому я буду нужен...
И каждый раз это магическое "моё!" перечеркивало всё.
Вяли растения, кусались прежде истово-ласковые собаки, презрительно морщились люди...
На сотом повторении никакой здравый смысл уже не сможет настоять на том, что это не из-за него, что это не он виноват. Не он противен, ядовит, жалок и не достоин жить.
...
Впрочем, так просто всё кончится, конечно, не могло. Потому что была рука на плече и хмурое "Перестань маяться дурью, Кроу, сколько можно?"
Был Ан-мар.
Первый, кто назвал его по имени. Первый, кто дал ему имя.
В своих свободных белоснежных одеждах он казался чумазому замученному пятнадцатилетнему мальчишке богом. А когда с обреченным, но не раздраженным вздохом дал рассмотреть свое оружие, то и вовсе никаких сомнений в его божественности не осталось. Поэтому слушал его Кроу внимательно. И запомнил всё.
Про то, что чужой он только дома, про то, что у него есть обязанности, про то, что дарованное - это инструмент, а не музейный экспонат, а инструментами надо пользоваться, потому что иное - грех. Про грех Ан-мар говорил с абсолютной серьезностью, торжественно и несомненно, первые несколько лет Кроу свято ему верил. Потом немного изменил для себя термины, чтобы те не давлели такой торжественностью и не затмевали собой солнце, но суть того, что сказал ему тогда, на берегу реки, жрец с огненным мечом, оставалась прежней и поныне - многие века спустя.
С течением времени Кроу привык к тяжести своего креста на плечах, привык возвращаться домой и снова окунаться в атмосферу неприятия, привык помнить, что дело в нем, но это не вина, а судьба. Научился продолжать считать дом домом, не покидать его каждый раз, после каждого скандала или оплеухи, не отрекаться. Привык помнить, чему принадлежит, и привык к неизбывной и всегда острой горечи того, что его никогда там не примут.
Зато ему улыбались чужие, чьи-то, те, кому он помогал, зорко следя за тем, чтобы ни на что не претендовать.
"Ты -Свет, ты нужен тем, кто без тебя мерзнет и ничего не видит. Без тебя им плохо. И пока ты сияешь по потолком - ты - их счастье.
Но как только они коснутся тебя, ты их подожжешь, причинишь неизбежную боль, после которой никто не сможет смотреть на тебя с симпатией. И помни - просто боль - это в лучшем случае, в худшем - они сгорят. Заживо. Как-нибудь посмотри, насколько это мучительно. И когда будешь на пороге клятвы, что
сделаешь всё, чтобы больше оно не повторилось... посмотри вниз. На всех тех, кто не может жить без твоего света. И вспомни, что если не будет тех, кто прикоснулся к тебе и кому ты причинил боль, ты погаснешь - любой огонь гаснет, когда кончается дерево или масло. А твой дом, его отторжение - и есть пища для твоего света. И если его не будет, ты погаснешь, и все те, кто греется в твоем огне, погибнут в ужасе. Это нелегкий выбор. Но он уже сделан за тебя.
Поэтому - свети, Кроу. И не ропщи о том, что тебя питает не слишком много топлива. Учись беречь его и довольствоваться малым - не убивая, а обжигая, если бы будешь стараться, у тебя получится.
Свети и помни, скольких ты спас. И никогда не забывай, сколькими за это заплатил..."
Кроу тогда даже не заметил, как Ан-мар ушел, так и сидел на берегу, глядя на текущую воду.
Потом они встречались еще не раз, и Жрец всегда смотрел на него с одобрением. Но - всегда чуть отчужденно. От этого сердце обжигало даже не болью - жаром несбывшегося, и Кроу всегда был благодарен своему единственному учителю - за то, что тот не-его, и за то, что контролирует это за него.
"Я-то, разумеется, не твой, - с усмешкой думает Жрец, глядя в лучистые глаза и на такой знакомый жест, превращающий прическу в собрание разномастных вихров, - А вот ты - мой. И это как раз та самая ассиметрия, благодаря которой зарождается жизнь. Но тебе еще слишком рано это понимать, детеныш..."
После столетий скитаний и постоянной опасности потерять рассудок - всё еще детеныш. Потому что до сих пор, даже этой безвыходной судьбой, ни разу не сломан. И не будет сломан, потому что Жрец всегда будет успевать вовремя, чтобы отвести безумие. Потому что Ан-мару нравится видеть его прежний мальчишеский взгляд, пламенеющий в водах его реки.
